– Ха-ха, нынче младшему командному составу приходится отдуваться за бездарных командиров, да?

– Капитан Лоранд Эльгийский не был бездарным, – сурово пробасил боцман.

– Зато мой кажись грёбанный позорный предатель, – рыкнул я, проверяя уровень перегрева своей лазвинтовки. – Ну что же, товарищ Тощенко, извините, что ваша славная смерть будет проходить в составе немытых псов Савлара. Но время наступать.

– Лучше умирать с грязным да верными псами, чем с самым чистоплотным еретиком. Дай Бог-Император, доберусь я до этого Долта.

– Ха-ха-ха! Не просите ни о чём Императора, товарищ Тощенко, просто забирайте из рук убитых то, что посчитаете нужным, – оскалился я и левой рукой уже достал из подсумка убитого матроса гранату. – ЗА МНОЙ, САВЛАРСКИЕ ПСЫ, ВГРЫЗАЙТЕ В ИХ ЛИЦА, КАК В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ!!!

И перепрыгнув через укрытие, упирая лазвинтовку в бок, ведя огонь на подавление, я зубами кое-как отогнул усики гранаты, а затем уже вырвал чеку всё теми же зубами, готовя её к броску. Шагом добрался до угла, где мы уже заняли позицию и швырнул вслепую гранату, после чего вышел вперёд, стреляя прямо в дым и пламя, под свист осколков и жар лазерного оружия.

Нас не могло остановить ничто, мы не считали потерь, не думали о том, как воевать после, мы отдавили всё, что имели в каждой стычке и словно бешенная свора рвались до глоток врагов. А известие о том, что там где-то нас ждал полковник бугор заставляли кровь гореть ещё. Было в этом и какое-то свой, изуверское удовольствие, убийством товарищей доказывать, что мы всегда были лучше них.

Это чувство грело нам души, как и гордость наша обрела крылья. Одним за другими с расплавленными лицами падали еретики, в их сердца вонзались штыки, ведя огонь из своих пистолетов и сжимая в руках гранаты, бойцы неслись прямо на чужие позиции, готовясь кинуть смерть фактически в упор. Никто уже не пытался выжить, просто каждый выбирал смерть поэпичнее, если силёнок конечно хватало.

– СМОТРИ, МАМА, ТЕПЕРЬ-ТО ТЫ МНОЙ ГОРДИШЬСЯ?! – в безумном порыве умирающего от передоза мозга один из хемо-псов словно камикадзе прыгнул прямо вниз с моста, на каких-то голубо-розовых демонов, что начинали вступать с нами в бой.

Выведя свою лазвинтовку на максимум я перешёл на более точную стрельбу, прожигая на сквозь тварей Тзинча. За ордами тварей и культистов я уже видел последний эшелон обороны перед мостиком. Там стоял гордый Бугор, в своей же униформе, принявший предложение Долста.

Его также как и нас стебали и унижали. Он был целым полковником, но полковник хемо-псов... среди других высших офицеров он был таким же второсортным дерьмом, как и сами хемо-псы среди обычных гвардейцев. Это отношение к нему и к его подчинённым жгло душу. И вот представилась возможность... теперь его полк не будет последним. Хаос обещал не только силу, новые горизонты, карьерный рост, но и банально уважение по отношению к каждому своему слуге. Если конечно пользы будет достаточно.

Прямо с потолка начали валиться демоны напоминающее осьминогов, из глубин куда прыгнул космодесантник полезли демонетки, а другие культисты продолжали по нам стрелять. Но вперёд хлынул боцман, разрубая клешню и затем голову первой твари Слаанеш своим цепным мечом.

– НА ПРОРЫВ!!! ЗА СЛАВУ И ЧЕСТЬ НАШЕГО КОРАБЛЯ!!! – кричал боцман, рубя налево и направо, но в конечном итоге падая от выстрела в бок, а затем лишаясь головы от удара проклятого меча.

Но через него уже перепрыгивали два других матроса. Служба на Верном Терре была для них не просто службой в армии, это была честь и вся их жизнь. Скорее Верный Терре сгорит в пламени, чем достанется проклятым еретикам. Так воспитывали их, так они воспитывали своих детей, такие ценности им прививал капитан, чей прадед когда-то покинул на этом судне доки самой Терры, чтобы нести Свет Императора в самые тёмные уголки галактики.

– Да чтоб вас! – прорычал я, видя что врагов что-то слишком много. – СОБРАЛИСЬ, ПСЫ!!!

И пронзив штыком грудь демонетки, я начал стрелять уже буквально сквозь неё и давить вперёд. Пятясь назад, с разрастающейся дырой, но всё ещё с моем штыком в её груди, она пыталась дотянутся до моего лица своей клешнёй. Однако винтовка моя была куда более длинной, чем обычный лазган, плюс ещё и штык. Фактически всё то же копьё.

Используя её словно живой щит я пробирался всё дальше под перекрёстным огнём и грохоте, который стоял вокруг. Битва сейчас шла не только здесь, она гремела на всём корабле, так ещё и другие суда сопровождения начинали открывать огонь, по отдельным отсекам. Верный Терре понимал, что не сможет победить, судно было утрачено, но до тех пор пока щиты его опущены и орудия не стреляют – флот сопровождения будет очищать пламенем проклятый металл.

На удивление вдруг сам полковник Бугор перестал стрелять, магазин его болт-пистолета опустел, но за меч он почему-то браться не стал. Вдруг нахмурился, глядя на пробивающихся к нему лоялистов. В этот момент за спиной появилась тень. Тут же Бугор развернулся и вырвал из ножен меч, вонзая его в грудь предателя.

Тот хотел верно убить командира, занять его место, может быть этого ублюдка подготовил Долт, который не очень хотел видеть Бугра рядом с собой, но нуждался в его авторитете.

– Вот значит на что я всё променял... – прошептал Бугор, глядя на упавшего гвардейца, собственного помощника, такого же хемо-пса, как и те, кто сейчас нападал на мостик.

По началу казалось, что выхода нет, что решение правильное и Бугор действует на благо себя, своих бойцов, как и всегда он это делал. А теперь... теперь альтернатива пробивалась с боем прямо к нему. Оказывается выбор был всегда, даже у тех, чьё положение оказалось куда более худшим, чем у Бугра. Это... это полоснуло горделивое сердце офицера огненной плетью, на мгновение отрезвило, устыдило.

Новая тень нависла за спиной. Но поворачиваться Бугор не стал. Он не хотел смотреть в глаза тех, кого предал. И было невероятно грустного из-за того, что он поступал всегда правильно, но один не верный шаг... и вот история запомнит его лишь как предателя, который сломался в тот момент, когда в нём нуждались больше всего.

Пронзив затылок Бугра штыком, я прямо с баррикады встал на его спину, заставляя упасть лицом в металлический пол. Тут же добавил огоньку, расплавив голову выстрелом из лазвинтовки в упор. Хотел бы я сказать, что почувствовал удовлетворение, но на самом деле в душей моей не изменилось ничего. Я просто делал то, что должен был, чувствуя лишь усталость, которая давила на меня со всех сторон.

Но впереди был ещё мостик и видно последний краткий бой с Долтом, который продолжал его удерживать и наверняка успел подготовиться к встрече с последними слишком упёртыми и слишком везучими гвардейцами.

Глава 25

– ДЕРИТЕСЬ, ЗАСРАНЦЫ!!! Я ПРИКАЗЫВАЮ СРАЖАТЬСЯ!!! – вопил в полном безумии уязвлённый чужим своеволием Долт, размахивая капитанским мечом, который для боя так и не успел вытащить капитан Верного Терре.

И под размашистым ударом пал один из хемо-псов, что отказывался биться. Разрубленный от плеча от нижнего левого ребра он истекал кровью под взглядами других... товарищей? Нет, даже раньше не у каждого пса был товарищ, а после их предательства они и вовсе превратились в жалких шавок без принципов. Да вот только... они пали так низко из желания получить свободу, а теперь понимали, что под началом Долта всё становилось ещё хуже.

Скрыта была злоба за химическим ингалятором, оскал прятался за маской, Долт не понимал хемо-псов и что заходит за грань. И снова переломались пополам уставшие от кнута псы, в этот раз ломаться было ещё легче, чем в первое своё предательство. Вскинув своё оружие один из псов разрядился в упор в члена свиты, другой вонзил штык-нож прямо в глотку ещё одному культисту.

Неконтролируемые бешенные собаки, для того чтобы посадить их на цепь Терра присылала комиссаров, которых обучала десятки лет. Чего вообще Долт собирался добиться? Неужели он думал, что сможет обуздать дикое зверьё? Единственное что у них ранее было – принципы, созданные на основе преступных двойных стандартов. Против них они пошли, став предателями, теперь не оставалось ничего и... это была анархия, в самом худшем из её проявлений. Или... лучшем?